Красавицы и милиционер

Это отрывок из книги "Лоскутное одеяло или психотерапия в стиле дзэн".
Автор - Дмитрий Соколов. Москва. Независимая фирма "Класс". 1999 год.

Красавицы и милиционер

Однажды милиционер Карл Иванович Поппер, стоя утром на балконе в ожидании утренней гимнастики, заметил на другом балконе двух девиц вида отчаянно наглого. Зачесался у него даже правый бок (к стрельбе). Девицы громоздили на своем балконе какие-то плакаты и лозунги, вроде декораций.
Карл Иванович задумался. Кому могут предназначаться надписи на таком этаже? "Прилетай, пернатый друг"? Однако было лето. Стоило разобраться. К.И. закрыл глаза от предвкушения и гаркнул:
— Девушки, добрый день! Чем это вы там занимаетесь?
На том балконе зашушукались.
— Прилетел, пернатый друг!
— А я говорила, надо было раньше!
— Не отвечай!
— Да пошел он!
— Он же мент, не связывайся!
— Мне теперь на них...
И одна, сложив ладошки рупором (а на самом деле балконы были довольно близко), закричала:
— Смерть ментам! Да здравствует Цой!
К.И. открыл глаза и присмотрелся. Девицам от роду, надо полагать, было не больше пятнадцати. Не исключалось также четырнадцать, двенадцать и десять.
— Слышь, мент драный! — не успокаивалась девица. — Сегодня Витин день рожденья!
— Ты хоть Цоя знаешь? — заорала другая.
Поппер кивнул. Не очень он пока соображал. Напоминало ему все это пока надпись в своем туалете:
Глупость
хлынула
водопадом.

- С днем рождения, — вежливо сказал он.
- Он родился в десять утра! — сказала одна.
- Без пяти десять! — подхватила другая.
- А вас как зовут? — машинально спросил К.И.
Алена! Света! — закричали они.
— Кто есть кто? Которая Алена?
— Беленькая!
— А я — черненькая!
— Вот и познакомились, — Карл Иванович, видно, уже совсем успокоился. — Как праздник будем отмечать?
— А вас как зовут?
— Ах, да. Карл Иванович.
— Мы, Карл Иванович, сейчас будем прыгать с балкона.
— Без пяти десять!
— Без пяти десять.
— Так, — сказал К.И., — ты и ты.
Обе кивнули, а Света еще заорала: "Да здравствует Цой!"
— Просто прыгать? На асфальт?
Опять обе закивали в восторге от самих себя, а Алена (беленькая) запела:

Пожелай мне удачи в бою,
Пожелай мне-э— удачи!

— Слушайте, девочки, — дослушав куплет и чувствуя себя бесконечно тупым, сказал Карл Иванович, — у меня предложение. Вы сейчас приходите ко мне, я тут один, жены нет, мы открываем бутылку шампанского, даем салют из пистолета и отмечаем день рожденья как положено. Принято?
— Дули, — сказала Алена, которая была постарше. — Мы решили прыгать! Нас теперь не остановишь.
Света молча показала фигу.
— А почему прыгать?
— Витя умер!
— Теперь жить подло!
"Жить и раньше было подло". (Это Карл Иванович подумал). И еще он подумал: "Круты, девчонки. Он умер — мы с балкона". И еше он вспомнил: "Когда умер Высоцкий, я ж так с наряда и не отпросился на похороны. А уж смыться — этого у меня и в голове не было". Дальше молчать было неприлично. Он сказал:
— Что у вас на плакатах-то написано? Отсюда не видно.
— Цой, мы с тобой!
— Группа крови на рукаве!
— Мы с тобой одной крови! Витя жив!
— Девчонки, вы мне нравитесь, — наконец сказал Поппер то, что обдумывал. — Глупо просить вас брать меня с собой, я ж вашего Цоя не слушал. Мне что Цой, что три яйца на боку у коровы. Не обижайтесь. Но мне ваша мысль понравилась. Или нет, не мысль... А чувства ваши.
— Хотите с нами? — не поверила Алена.
— Сдурел, — как в гипнозе, подтвердила Света.
— А чего нет? — обиделся Поппер.
— У вас же...
— Что у меня?
— Семья, дети...
— Ничего умнее не смогли придумать? — поинтересовался Поппер. — А у вас?
— У меня предки — жопа, — сказала беленькая и приставила ладонь к горлу.
— У меня все — пидоры недоделанные, — вздохнула черненькая. — Что предки, что братец...
— Молодцы... Ну, красота... Так вас, значит, только Цой и манит?
— Цой — великий, — сказала Света. — И добрый...
— Значит, так, — решил Поппер, только он еще не знал, что он решил. — Вы не только сами запутались, вы и меня запутали. Представьте, что на нас сейчас смотрят тысячи две народу и бьются об заклад: прыгнут, не прыгнут. А с другой стороны на нас смотрит Цой. Если, конечно, он жив...
— Он жив!
— А что ж вы тогда хотите сдохнуть? Если он жив? Это была сложная логическая задача. Поймать разницу между символом и реальностью не удавалось и более светлым головам.
- Я пошла! — тогда сказала Света, встала на перила и — прыгнула.

-------------------------------------------------------Х-----------------------------------------------
-------------------------------------------------------Х-----------------------------------------------
------------------------------------------------ХХХХХХХХХ---------------------------------------
-------------------------------------------------------Х-----------------------------------------------
-------------------------------------------------------Х-----------------------------------------------
-------------------------------------------------------Х-----------------------------------------------
-------------------------------------------------------Х-----------------------------------------------
-------------------------------------------------------Х-----------------------------------------------

— Теперь у ее родителей, — зло сказал Карл Иванович, — будет песня на всю оставшуюся жизнь.
— Какая? — вскинулась Алена.
— Группа крови на рукаве... У вас там плакатика "Посвящается любимым родителям" нет?
— Нет...
- Зря. Вы же для них стараетесь.
- Почему?
— А почему вам, дурам, в лес не убежать со своим Цоем? Ну? Почему? Почему вам надо им всем под носом свои разбитые тела демонстрировать? Это же подарок — на Восьмое Марта!
— Почему подарок? Я ничего не понимаю! Почему подарок?
Карл Иванович не очень понимал, почему это подарок. Но твердо знал, что он прав. Внезапно он вспомнил про Свету; защемило. "Беленькая!" "Черненькая!" Он повернулся уходить с балкона, уже открыл дверь, а потом вдруг развернулся и сказал:
— Одно я тебе обещаю, голуба. Если ты сейчас кинешься, то я сам помогу твоим родителям организовать в твоей комнате музей памяти Цоя. Они у тебя Цоя ненавидели?
Алена кивнула.
— Теперь полюбят. Я тебе обещаю. Целыми днями будут слушать. И учителей из школы приглашать. Ты их всех подружишь. Мертвый панк — хороший панк. Ты ведь панк?
Она помотала головой: "Нет".
— А черт вас разберет, в кого вы играетесь. Ладно. Это они. А сам я — это я тебе тоже обещаю — приду на твою могилу и... И...
— Что? — она обомлела от ужаса.
— И лично вобью в нее осиновый кол. И дерьмом обмажу. По-панковски. Поняла?
—Да.
— Ну, всё. Либо приходи сегодня вечером чай пить. Сто тридцать седьмая квартира. Пока.
— До свиданья.
Это она уже почти прошептала, но он услышал.
Дверь захлопнулась.
Алена опустилась на пол и плакала до обеда.



Редактировано 1 раз. Последний раз 05.08.2010 06:09 пользователем Амира.